Рассказ «Наталья. Эротическая Атлантида»

Творчество воронежского писателя Ярослава Солонина. Отрывок из романа «Букет Миллениала».

Наше издание продолжает публиковать творчество воронежских прозаиков, не разбираясь в нём нисколечко.

Редактор журнала «Глаза» уже и сам не помнит, как наткнулся на этого писателя, но, вот, предложил ему место для демонстрации творчества. Выбран был отрывок из романа. С иллюстрацией к тексту что-то не срасталось, но потом Ярослав прислал свои собственные рисунки. Ну, пусть будет так… Главное в таких случаях, всё нужно поставить на страницы журнала ночью – днём рука дрогнет. И вот, спустя полгода после нашего общения, свершилось.

НАТАЛЬЯ. ЭРОТИЧЕСКАЯ АТЛАНТИДА

Я написал несколько ответов на перспективу. Но больше всего меня зацепило письмо Натальи из Богучара.

Из области мне написали только Наталья (именно так она подписалась) и Вика из Углянца, куда мы с родителями ездили к знахарке. Остальные девочки были городские.

Наталья писала, что зовёт меня в гости. У ее родителей большой дом и хозяйство при нём. У нее три брата – два от первого брака отца и один родной. Все они жили большой дружной трудовой семьей. Она подробно описала себя, но фотку присылать не стала. Светлые голубые глаза, рост – метр семьдесят шесть, стройная, музыку любит разную, по настроению – танцевальную, Раммштайн, немного «Сплина».

Наталья оставила свой номер. У меня как раз появился мой первый мобильник – Siemens A52, с оранжевой подсветкой. Связь была дорогая, Билайн, симки были еще синие, для пополнения надо было купить карточку в «Роспечати». Но теперь я не был привязан к городскому телефону.

У Натальи был очень приятный голос, казалось, будто она, даже находясь на том «конце провода», отводит глаза.

– Я не знаю, знаете, знаешь… Я так никогда не делала, но твой голос вызывает доверие. Я с родителями живу, если хотите – можете приехать. Лучше в пятницу, хотя… Да, мы найдем, где тебя разместить. Мы… У нас в воскресенье много родни собирается, воскресенье – семейный день. Вот…

А в субботу можно погулять по городу.

Надо было это как-то обставить. Мама меня контролировала, даже если я жил отдельно от них. Да и бабушка доложит. О, можно сказать, что иду к Кефиру с ночевкой, вечеринка и всё такое. Мы у Кефира уже не раз зависали – у него отдельная комната, мансарда, там мы пиво пьем, музыку слушаем.

Идёт. Как раз четверг. Завтра еду.

В пятницу утром я купил билет. На каждой из платформ стояли толпами люди, пахло чебуреками и ходили попрошайки, а еще менты с собаками. Наталья сказала, что живет на Береговой улице. Разберемся.

Из окна автобуса здорово наблюдать за дорогой. Осень расцветала красным и желтым, что захватывало дух. Немного от неизвестности, от того, что сегодня я пропущу физ-ру и химию, да и чёрт с ними. Немного жалко литературу. Татьяна Сергеевна в последнее время постоянно болеет. Тревожно.

Прошлый класс я учился не у неё, а у Стрекозы Стрептоцидовны. Своеобразная, заставляла учить наизусть статьи Белинского. Изо рта пахло канцелярским клеем. Однажды я поставил эксперимент, прочитав две строчки, а потом уже гнал по импровизации. Она мне поставила пять, потом позвала и говорит: «Молодец, прямо как Авраам Линкольн, может в юристы пойдешь, но уроки учи все-таки».

Татьяну Сергеевну я встретил в конце девятого, она сильно похудела и была очень бледная. Когда она узнала, что я собираюсь в чушок и вообще школа надоела, то засмеялась и попросила не пороть чуши. Щас полкласса свалит в чушок, и…

Автобус остановился. Ну улице был чистый воздух, так обычно пахнет ранним летним утром где-нибудь на турбазе, где река и ты идешь ловить рыбу. Я пошел поссать в кусты, там росли грибы – очень милые мухоморы. Если сейчас уйти совсем вглубь, куда глаза глядят, получится крутой опыт. Там, наверное, белочки, лисички, ежики. Рюкзак у меня с собой. В нем есть спички, презервативы зачем-то, книга Дудинцева «Белые одежды». Толстая книга, я уже начал читать… Водитель загудел автобусом.

Не, сегодня в лес не убегу. Может, потом.

Наталья встретила меня на станции. Передо мной стояла высокая серьезная молчаливая девушка лет двадцати двух. Очень взрослая.

– Привет.

Я попытался обнять Наталью, получилось скованно. Возникла неловкость, зря это сделал. Она выглядела старше меня, она вполне могла бы быть моей учительницей. Все фантазии, что я навоображал дома, испарились, а может, я их оставил в лесу с мухоморами. Сейчас в школе химия – за прогул Кочерга еще спросит. Но я все равно ничего в химии не понимаю. В детстве казалось, что это клевая штука – смешивай соду с уксусом и наблюдай, как оно прикольно шипит. Засунь карбид в баклажку, налей воды, поднеси зажигалку и фигачь фейерверки. А тут бесконечные задачки.

Наталья оживилась, когда шли по проселочной дороге.

– Я здесь однажды так на велосипеде упала, очень сильно. Смотри, даже шрам остался.

Она приблизилась ко мне очень близко. Действительно, рядом с переносицей был небольшой шрамик, он ее совсем не портил. Я ее робко обнял, она не стала меня отталкивать, даже положила руки на плечи мне. Я уткнулся носом в шею, пахло ванилью. Мы молчали и дышали. Я был чуть повыше ее.

– Ты высокий – это хорошо, – будто услышала мои мысли.

Пауза.

Я посмотрел вдаль и увидел там трассу, по ней бесшумно коптили автомобили.

– То, что ты младше меня, это ничего, сказала и замолчала, – Я не знала, как ты выглядишь, но представила тебя примерно таким.

У Натальи зазвонил телефон. Розовая раскладушка Fly. Писк моды.

– Мама, все хорошо, мама, да, встретила. Что? Я говорила, чтобы не следил за мной!!!

Наталья почти кричала.

– Я ему сказала, что я… взрослая…

Она опустилась на корточки и заплакала.

– Да, ему по пути на работу, но зачем за мной следить?

Последние слова она будто впечатывала.

– Со мной все будет хорошо. Слава, да, он добрый. Мы скоро будем.

Наталья выключила телефон, я сел рядом и обнял ее.

– Всё нормально?

– Не надо… Сейчас.

Она разрыдалась снова, я попробовал слезы на вкус. Такие же, как у меня. Тоже захотелось плакать, но я сдержался. Но это был какой-то офигительный момент единения.

Мимо проезжали Жигули. Остановились. Высунулся священник.

– Наташа, привет. Подвезти?

Мы сели в машину. Пахло бензином, на передней панели были иконы и четки.

– Отец Михаил. А вон в той церкви я служу.

Скоро мы были у Натальи. Она повеселела. У них обшитый сайдингом трехэтажный дом, большая оранжерея, сад, огород, большая Кавказская овчарка в вольере.

Было жарко. Мы сели завтракать. Мама Натальи поставила окрошку, миску с вареной картошкой, нарезанное мясо и сало.

– Это наше все, свойское…

– Ма-ам…

– Все, ухожу-ухожу, развлекайтесь, молодежь.

Окрошка очень необычная, квас непривычно сладкий, но очень вкусный.

Я обратился во вкусовые ощущения.

Проголодался.

На Наталье была светлая футболка с надписью Paris. Она болтала ногой под столом, совсем, как маленькая девочка.

– Наташ, ты учишься?

– Закончила сельскохозяйственный…

– А потом?

Наталья промолчала, будто вопроса и не было. Я почувствовал, что сейчас не надо больше ничего спрашивать.

– Пойдём, погуляем, – встала и пошла в коридор.

Я спешно доел окрошку, очень уж вкусная она. Наталья могла бы стать моей старшей сестрой.

Я бы хотел себе сестру. Не знаю, чего больше в этом желании – потребность в том, чтобы в доме была девочка, и ты мог бы наблюдать за существом с другой планеты, подглядывать за ней, балансировать на грани инцеста, либо нереализованный братский инстинкт. Наталья ровесница моей тётки, Надежды. Я жил одно время в одной квартире с тёткой и дядей. За год до эпопеи с письмами. Дядя уходил на работу, а мы оставались вдвоём. Не хочется ничего придумывать, мне просто нравилось с ней общаться. Надя подрабатывала стилистом, и я стригся у неё. Мне нравилось, как она трогала меня, мои волосы, мою шею. Стояла совсем рядом, совсем близко, что я чувствовал ее запах. Надя сделала мне модную стрижку – короткую и с челкой, это немного на грани гопнической моды образца 2002. Я приходил в школу, потом в чушок, куда таскался на подготовительные курсы, прилизывал волосы гелем, и это очень гармонировало с черным балахоном.

Девочки стали немного с интересом на меня смотреть, во взглядах появилось новое измерение. Спасибо, Надя. Когда ты меня стригла, во мне бегали разные фантазии и так хотелось ими поделиться. Хотелось сделать так, как это делалось в порно. Я заходил в ванную, там висели твои трусики. Это был год постоянных головокружений и потемнений в глазах. Однажды я взял твои трусики и понюхал их, потом почувствовал накатившую волну возбуждения, а вместе с ней слабость. Я сполз по стенке и потерял сознание. Не знаю, сколько времени прошло. Очнулся, рядом с лицом лежало кружевное черное белье.

А потом я переехал.

Не знаю, что бы было, если бы у меня была сестра. Но на дворе стоял 2005-й год, и я пытался обустроить личную жизнь. Так ведь говорят – «обустроить»? Наталья собрала волосы в хвост – ей очень шло и надела ветровку. Без косметики, с хвостиком, в маечке. Всё очень просто, и при этом необычно. Как окрошка.

– Идём?

Было прохладно и солнечно. Мы дошли до центральной площади, там торговали сахарной ватой и попкорном, а еще всякими безделушками, воздушными шарами. Милая провинциальная ярмарка. Наталья неожиданно взяла меня за руку. Стало очень тепло и приятно. Хорошо, что приехал. Я купил Наташе сладкий попкорн, мы спустились к реке.

По реке проплыла баржа. Я прижал Наташу к себе.

Она неожиданно заговорила, при этом смотрела куда-то мимо меня. Даже сквозь.

– Это ничего, что ты младше меня, это даже хорошо, ты ещё не испорченный, если мы начнем встречаться, то сможем привыкнуть друг к другу, потом… Потом…Можно жениться. Ты переедешь ко мне – у нас места много, а можно построить новый дом…

Наташа расплакалась.

Потом начала жевать попкорн. Она будто зажевывала какую–то боль.

– Ненавижу!

Это она сказала очень громко.

Потом она долго рассказывала про своего парня, с которым встречались, собирались жениться после школы, а потом он взял и свалил в Питер.

– Если ты собираешься уехать – говори сразу! Меня уже предавали.

Я был не готов к такому повороту. Насчет планов в голове был туман. Мама настаивала на институте, меня были готовы отдать в любой ВУЗ, где бы меня приняли, даже начали копить деньги на платное обучение. Воткнуть, вопхнуть, пристроить.

Планы были смутные – хотелось стать рок-звездой, писателем и путешествовать. Я бы не хотел осесть в маленьком городке.

– А может мы могли бы вместе переехать? – предложил я.

Слезы уже высохли, Наталья радостно закивала. Ее голова оказалась очень рядом, и мне показалось, что меня начинает магнитить помимо моей воли. Губы были соленые и вкусные, это был первый мой настоящий поцелуй, это было открытие обратной стороны скорби.

Бывают такие сны, которые снятся, когда очень хочется пить: ты пьёшь, пьёшь. Пьёшь воду литрами, но не можешь напитаться, вода проливается как в песок и бесконечно куда-то уходит. К центру Земли, к мантии, ядру. Я не мог напитаться этим поцелуем – хотелось ещё и ещё. Я обнял Наталью за талию, прижал к себе. Открылся простор, но я даже не мог помыслить, чтобы выбраться за пределы созданного островка. Радиусом с наши объятия. Это было непохоже на все эти динамо-движухи в школе, слишком далеко, за пределами обычного подросткового недоверия. Слияние.

Времена начали смешиваться, в голове звучала фраза Наины, которую она мне скажет только через год. Я переставляю Наину, как шахматную фигуру в своей партии. Мы обнимаемся с Натальей, рядом стоит Наина и шепчет: «Ищи себе девушку постарше».

С Натальей ничего не получилось. Я познакомился с родственниками. Её отец отвел меня в сторону и сказал: «Если бы ты был постарше, я бы даже не пустил на порог. Но я вижу, что ты еще не успел стать мужиком, нечего пока опасаться. Но в любом случае, погости, да вали домой».

Я уехал, потом пытался связаться с Натальей, но она не отвечала. Позже мне попалась газетная вырезка. Года три назад в Богучаре убили подругу Натальи, убийцей оказался некий мужчина, с которым они накануне убийства познакомились. В тот вечер Наташа пошла домой, потому что надо было готовиться к экзамену. А подруга пошла и не вернулась… Странными дорожками нас жизнь водит, будто намекает на что-то.