3 марта, 2020
Эксклюзивное интервью с Захаром Прилепиным о его деятельности в Воронеже
После приезда Захара Прилепина в Воронеж у горожан возникло множество вопросов. Политика, фестиваль «Русское лето», памятник Хою, участие писателя в войне на стороне ДНР – редактор журнала «Глаза» пообщался с Захаром на эти и другие темы…
— Некоторые жители Воронежа обеспокоены тем, что грядущий фестиваль «Русское лето» может стать политическим мероприятием из-за вашей к нему причастности. Мол, губернатор Воронежской области тратит деньги на продвижение партии «За правду!». Можете ли вы заверить сомневающихся, что это не так?
— Чем больше заверяешь, тем меньше верят. Давайте ещё раз попробуем. Я ответственно говорю: это не так. Фестиваль был задуман и впервые прошёл за год до того, как партия была создана.
Естественно, и на нынешнем фестивале не будет никакой политический символики и никакой агитации за кого бы то ни было. Я и сам могу не выступать вообще – мне главное показать моих прекрасных товарищей: артистов, музыкантов, реконструкторов, литераторов.
Впрочем, конечно, если я не буду выступать, мои прекрасные доброжелатели напишут что-нибудь вроде «Прилепин отказался встречаться с воронежцами». Или ещё какую-нибудь чепуху. Бог с ними. Им не угодишь.
— При этом вы не скрываете, что ваша партия будет выдвигать кандидата на выборы в Облдуму уже в сентябре 2020 года, и фест может ассоциироваться с вашим именем…
— И что мне сделать, чтоб вас успокоить? Отменить фестиваль?
Ещё я веду программу на телевидении, и она ассоциируется с моим именем. Ещё я вхожу в состав комиссии по поправкам в Конституцию, и сам ассоциируюсь с собственным именем. И в штаб Общероссийского Народного фронта под своим именем. И работаю завлитом МХАТа – и опять под своим именем. Что мне сделать со своим именем, чтоб волнующимся стало полегче?
Им надо, что фестивали делал человек, у которого нет никакого имени вообще?
— Что можете сказать по поводу того, что часть горожан скептически относится к тому, что такой масштабный фестиваль проводит человек не из региона?
— Я провожу хороший фестиваль, на который приходят люди.
Что до упомянутой вами и не думаю, что слишком обширной «части горожан» с их местечковым сознанием, то, право слово, это действительно нужно комментировать?
Я сейчас живу между Нижним Новгородом и Москвой. В Нижнем ежегодный кинематографический фестиваль проводит Михаил Пореченков, мой товарищ, и я что-то не припомню разговоров на тему: ах, зачем нам нужен Пореченков, когда у нас своих артистов хватает. Люди спокойно осознают, что у Пореченкова больше связей и возможностей, охват шире, и всем от этого только лучше.
Воронежцы сами вполне могут сами проводить какие угодно фестивали. Но нам предложили, и мы делаем. И не только в Воронеже. Скажем, в Железноводске мы с Сергеем Пускепалисом делаем огромный кинофестиваль «Герой и время», и там никто до сих пор не жаловался, что они и без нас могли бы его сделать. По одной простой причине: без нас этого фестиваля не было бы вовсе.
И в Одинцовском районе Московской области мы делаем фестиваль «Традиция» уже пять лет, и он очень успешный. И там тоже никто не спрашивает: «…а зачем это нам нижегородский парень рязанского происхождения делает фестиваль, мы сами умеем?» Ровно по той же причине: пока нас там не было, ничего подобного в Одинцовском районе не происходило. Другие мероприятия были, а такого не было.
В Челябинске я пять лет подряд делал большие литературные встречи, они до сих пор зовут, потому что с тех пор, как я их перестал там проводить, новые не делаются. Или, если делаются, то не такие.
Понятно объяснил, или нужно ещё какие-то доводы привести?
Давайте ещё один довод тогда. Я вырос в селе Каликино Липецкой области, на реке Воронеж – есть такой приток Дона. Бабушка моя – с хутора Степного под Воронежем. Я – воронежский, понимаете? Я взращён на этой земле и вспоен этой водою. А кто там скепсис проявляет – это ещё надо посмотреть, что они сделали для родного города, да и откуда они тут взялись.
— Планируется ли сделать аналог фестиваля «Русское лето» в другом регионе?
— Нам поступает много разных предложений, с каждым годом всё больше. Мы стараемся нигде не повторяться, и делать везде особые, ни на что не похожие мероприятия. Мы ценим наше доброе имя. Мы делаем и будем делать в Воронеже то, чего не делаем больше нигде.
— Вам ещё не прилетало за присутствие в названии воронежского фестиваля слова «русское»? Говорят, сейчас свою русскость на показ выставлять не принято. Кстати, на государственном молодёжном форуме «Территория смыслов» я лично слышал, как на вопрос о проблеме национальной идентификации русских в своей стране тогда ещё глава Союза журналистов Всеволод Богданов ответил примерно в таком ключе: «Нет и не должно быть такой проблемы, так как у всех сейчас понамешано всяких кровей, и о русских уже говорить не приходится».
— Пусть Всеволод Богданов поедет, скажем, в Армению и объявит там: «В армянах понамешено столько кровей, что об армянах говорить не приходится». Потом поедет в Турцию и скажет, что турок тоже нет. Вы же, как образованный человек, знаете старую турецкую поговорку, века 17-го, о том, что турки с матерями говорят по-русски, а с бабушками по-украински? Туда же сотни тысяч полонянок вывезли за несколько столетий. Так что, турок категорически нет. И сербов нет – они ж под турками были. И болгар нет. Испанцы, кстати, тоже никакие не испанцы, а про итальянцев и говорить смешно. Как вам такая картина мира?
Богданова я не знаю, но такие заявления только нездоровые люди могут делать.
Вы, кстати, сами не хотите сказать это, скажем, в Татарстане? Что никаких татар нет уже, они все перемешались. А потом в Якутии – что нет якутов? И в Чечне? Что чеченцев нет. И башкир нет. И вообще нет никого, есть только Богданов.
Ну и наконец серьёзно. Если вас так сильно волнует вопрос крови. Процент смешанных браков в России и в дореволюционные времена, и в советские был минимален. Русские вполне себе идентичный своему русскому имени народ.
Но наш фестиваль не об этом конечно. Он – про русскую культуру, а не про русскую кровь.
Вот есть такой поэт Пушкин, в котором была, как вам известно, и африканская кровь, и немецкая. И он писал про «русского Бога». Потому что русский Бог был его Богом, а не африканско-немецкий. И ещё Пушкин был русским поэтом. А не эфиопским. Верно?
Здесь нет предмета спора.
Если вас пугает слово «русский», это ведь на наша проблема. Это ваша проблема, и вы как-нибудь её разрешите в частном порядке.
Беседовал Олег Воротынцев.
Заглавное фото — Александр Аверьянов.
Напоминаем, теперь у нас есть телеграм-канал, на который рекомендуем вам подписаться.