17 сентября, 2015
Выборы как имитация оргазма
Выборы, выборы,
Кандидаты – п***ы
(Ленинград)
Выбирал я на днях, какой зеленый горошек купить к обеду, в супермаркете: «В стекле или в железной банке? Мозговых сортов? А что такое «мозговые сорта»? Чтоб было больше гороха и меньше воды? А по цене подойдет? Или взять сухой и замочить на ночь? Блин или вообще фасоль взять? Тоже бобовые. Точно, фасоль, вместо горохового супа будет тушеное мясо с фасолью. Добавлю соуса чили – получится а-ля мексикано. Или даже «Эль фасолио мексикано». Всё, решено, фасоль. Выбор сделан.
И, знаете, что? Я горох к обеду выбирал дольше, чем народных депутатов. Потому что за последние несколько лет, которые прошли с предыдущих выборов, я о деятельности народных избранников узнал чуть менее, чем о музыкальном эффекте бобовых. То есть даже не ноль, а какое-то отрицательное число. Мало того, что деятельность партий или самовыдвиженцев происходит в какой-то параллельной телевизионной реальности, так еще есть ощущение, что они говорят с нами сначала на украинском, а потом и на казахском языках.
Причем говорят не с народом, который, по идее, их выбирает, а друг с другом. Причем их задача – самим себе впарить тезис о выборности и легитимности выборов, а потом разжевать и втюхать эту туфту электорату. И в результате у себя самих создать иллюзию того, что их, действительно, избрали.
Что я знаю о бобовых? Это высокоуглеводный питательный продукт, вкусный, нажористый, так сказать. Что я знаю о кандидатах в депутатах моего округа? То, что раз в четыре года они активизируются, изображают бурную деятельность с помощью промоутеров и спама, иногда ведут дебаты в телевизоре, а потом происходит магия и побеждает «Единая Россия».
Я немного захватил совковой однопартийной системы, когда 99% голосовали «как надо», и мне не нравится ситуация, в которой я не могу выбрать какой-то конкретный горох. «Принцесса вкуса» – потому что наш, воронежский. «Бондюэль» – потому что у них веселая реклама. Или антибренд в стеклянной банке, потому что мама такой покупает – «его хоть видно сколько» – говорит. А если я внезапно передумаю, то на обед будет мексиканское блюдо, или, вообще, чечевица.
А когда я стоял в кабинке и пытался вспомнить, что сделал в моем округе тот или иной кандидат, или партия, за последние четыре года, я понимал, что единственное, что я могу вспомнить – это рекламную кампанию ЕдРа, бессмысленную, бесполезную и дорогостоящую. «Вместе победим» – это что, б***ь, за мессадж? Кого победим?
Электорат уже и так не рыпается, Крым – наш, «украинские силовики» находятся на своей территории, Америка еще дальше. Кого или что «победим»? Покрытых мхом зюгановцев? Незаметных жириновцев? Или мы вместе псеводопобедим квазиоппозиционных недосправороссов?
Выборы, которые, по идее, должны были стать общественной оценкой, кульминацией реальной деятельности депутатов, превратились в имитацию оргазма, которая следует после имитации фрикций, которые были после имитации ухаживания.
Парадокс в том, что умозрительная имитация виртуального секса, происходящая исключительно в головах избирающих и избранных, уже после плебесцита, влияет на реальный уровень жизни обоих сторон. И последующие годы, вплоть, до новых выборов, происходит реальный секс, который в народе определяют через поговорку «Нас **ут, а мы крепчаем».
Автор — Сергей Рущенко (Рущ)