Фотограф из Воронежа рассказал о приключении на судне для отлова крабов в Беринговом море

Марк Шишкин принял серьёзный вызов и отправился на встречу с ледяным Беринговым морем.

Этот парень уже появлялся на страницах журнала «Глаза», когда мы рассказали о его творческом изобретении – съёмке перьевых облаков над Воронежем. Тогда материал получился максимально няшным – небосвод получился очень милым, симпатичным и романтичным. Во время барной игры, где Марк снимает участников в мыслительном процессе, тоже нельзя было сказать, что этот фотограф способен отправиться в экстремальное приключение. А тут – оба, в ленте проскакивает информация о том, что он болтается на краю Земли, снимая в ледяном море отлов суровыми дядьками крабов. Как только испытание закончилось, мы насели на Марка и вынудили поделиться пережитыми впечатлениями…

— Меня пригласили в качестве репортажного фотографа провести несколько недель в Беринговом море на краболовном судне. Цель экспедиции – запечатлеть для судовладельческой компании процесс добычи камчатского краба от и до.

Берингово море — море на севере Тихого океана, отделяемое от него Алеутскими и Командорскими островами; Берингов пролив соединяет его с Чукотским морем и Северным Ледовитым океаном. Берингово море омывает берега России и США.

Материал имеет как историческую ценность, так и коммерческую, а ещё используется в публикациях в различных СМИ. Более подробно рассказать не могу – коммерческая тайна.  

К сожалению, я не смогу вам показать и фотографии корабля и членов экипажа – это запрещено договором с судовладельцем.

— Как получилось, что тебе сделали такое предложение?

— На самом деле, цепочка людей, через которых я попал в этот проект, достаточно длинная. Летом прошлого года я познакомился с командой фотохостинга GEOSPORT.PRO (это часть холдинга-владельца брендов GEO.PRO и GEOMETRIA), с которым сотрудничал и продолжаю сотрудничать в плане публикации своих фотоматериалов из путешествий и автогонок. GEO.PRO, один из офисов которого находится во Владивостоке, стали медиаподрядчиками, которым поставлена задача создать репортажный материал для компании-судовладельца. И мне было предложено войти в команду в качестве репортажного фотографа вместе с оператором и продюсером. От предложения я, разумеется, не отказался.

 — Долго ли ты думал перед тем, как принять решение?

— Недолго.

Диалог выглядел примерно следующим образом:

— Есть авантюра сходить в Бериногово море на несколько недель. Хочешь?

— Хочу!

На том и договорились. Я, конечно, на тот момент понимал не все сложности, с которыми столкнусь, но основная часть мне была очевидна и в том или ином виде уже ранее пройдена мною. Безусловно, это предложение обдумывал более глубоко, и сами организаторы не единожды спрашивали, не передумал ли я? Но нет, это слишком уникальное предложение, чтобы отказываться от него, по крайней мере, если твои возможности позволяют в это ввязаться.

— Как отнеслись к этому твои близкие?

— Родители не были в восторге. Несмотря на мой опыт военного фотографа, шестилетний опыт съемок автоспортивных событий и других опасных видов спорта, мама была категорически против этой поездки до последнего. Даже в день вылета она писала мне, предлагала передумать, обосновывая тем, что жизнь дороже, и я у нее один ребенок, и прочее в том же духе. Её можно понять, конечно…

Мой дед – её отец, тоже не сказать что воспылал радостью от такой новости, но будучи военным с сорокалетней выслугой более четко понимал как вероятность совсем уж неблагоприятного исхода, так и то, что, если я на это соглашаюсь, значит, мне это нужно. И прикладывал усилия, чтобы успокоить маму и заставить её перестать меня отговаривать. Так что, если говорить про семейную обстановку, пара месяцев до экспедиции была достаточно напряженной.

А друзья поддержали единогласно. Многие сказали, что, если я чувствую в себе силы, надо лететь и делать работу, это уникальный шанс, который действительно выпадает не многим и не часто. Конечно, тоже переживали, особенно зная мою «любовь» к холодам и неумение плавать, но отговаривать никто не пытался, за что им большое спасибо!

— Что взял с собой в приключение?

— Для экспедиции пришлось взять новую полнокадровую камеру в дополнение к уже имеющейся, чтобы не иметь никаких проблем с техникой в море. Поэтому из техники у меня с собой было 2 фотоаппарата, 3 моих объектива к ним, 3 объектива от компании «Зенит», штатив, вспышка, софтбокс, флешки, средства очистки линз и прочие мелкие фотографические приблуды.

С одеждой пришлось также заморочиться: понадобилось купить другое термобелье (как верх, так и низ), горнолыжные штаны и куртку, выдерживающию -20 мороза, тонкие и непромокаемые перчатки, носки, в том числе и шерстяные вязаные, балаклаву. Уже во Владивостоке купил специальные рыбацкие сапоги с утепленной подкладкой и с металлическими шипами – только в такой обуви на заледеневшей палубе можно было стоять более-менее уверенно, да и то не всегда. Плюс вязаные свитера, шапки, комплекты белья – то, что необходимо по умолчанию.

По сути, мне пришлось заново купить комплект верхней зимней одежды, которую теперь я не знаю как использовать, в моем Воронеже попросту нет погодных условий для ношения столь теплой одежды. Кстати, она не всегда выручала: в один из дней ветер достигал скорости 70 км/ч, а скорость судна 30 км/ч – и когда эти скорости суммировались, продувалось всё насквозь, не смотря на 3-4 слоя одежды. А ещё взял с собой 8 плиток шоколада, так как я жуткий сладкоежка. И хоть на корабле сладости были, шоколадки неплохо выручали и меня, и моих соседей по каюте.

Кстати, на рыболовецком флоте не говорят «корабль». Либо «судно», либо устаревшее «пароход». Одна из традиций, к которым моряки относятся достаточно бережно, поэтому, нам тоже приходилось их соблюдать, раз уж мы сами стали, без преувеличения, моряками.

— Первые дни, первые проблемы?

— Больше всего в первые дни я опасался ухудшения самочувствия из-за морской болезни. До этого я ведь море видел только с берега, а тут пришлось оказаться в нём на не самом большом и, соответственно, не самом стабильном судне.

Уже через пару дней в Японском море началась постоянная и достаточно сильная качка, я положил поближе таблетки против укачивания, но морская болезнь так и не дала о себе знать. Помощники капитана говорят, что это крайне редкий случай – человека, впервые вышедшего в море, не укачивает. Говорят, что им самим первые дни в море после 4-6 месяцев на суше бывает дискомфортно. Но моему организму все эти «полеты» были, как оказалось, только в удовольствие. Наш оператор тоже спокойно переносил качку, а вот девочку-продюсера дней через 10 всё же «накрыло», хотя у неё есть опыт выхода в море.

Большей проблемой было, пожалуй, не физическое, а эмоциональное состояние. Ты вдруг оказываешься на небольшом судне в замкнутом пространстве посреди моря. Куда ни глянь – везде  вода да небо. Плюс незнакомые люди кругом, с которыми ты, в буквальном смысле, трешься спинами. И жить пришлось в маленькой каюте с ещё двумя мужиками: боцманом и матросом.
Кстати, боцман – почти что земляк – из Задонска. И каждый раз летает во Владивосток, чтобы дважды в год уйти в рейс в Охотское или Берингово море.

Проще говоря, сложнее всего как в первые дни, так и в последующие – сохранять бодрое расположение духа. Особенно когда стало понятно, что наш рейс затягивается вдвое (получилось 40 дней вместо 21 изначально запланированного). Осознание этого в какой-то мере давило на внутреннее состояние. Поэтому, приходилось прикладывать усилия, чтобы и себе настроение не портить, и с другими на нервной почве не вступать в конфликты.

К слову, о конфликтах – их там и не было. Все мужики – опытные мореходы, и понимают, как важно сохранять дружеские отношения, когда ты 24 часа в сутки в окружении 25 людей, а до дома – тысячи километров (от точки выхода до точки промысла – 4000 км морского хода). Так что, они большие молодцы, никогда не создавали проблем на ровном месте.

— Какой был на «параходе» распорядок дня?

— На судне во время промысла нет жесткого распорядка, кроме чёткого времени приема пищи. Работа идёт круглосуточно. А с едой всё просто: завтрак в 8.00, обед в 12.00, полдник в 16.00, ужин в 20.00. Всё остальное – по личному графику каждого.

Есть две группы, каждая из которых работает по 16 часов. Да-да, именно по столько, по 16 часов в сутки на протяжении всего промысла. Ну и перерывы на обед, конечно. Это когда моряк забегает, быстро съедает первое и второе, запивает чаем-компотом, и снова за работу. У медиагруппы же распорядок был свободным, поэтому я иногда работал по ночам, днём отсыпался, а иногда – наоборот. Даже не всегда попадал на все 4 приёма пищи из-за этого.

Касаемо питания: оно было очень разнообразным и вкусным. Наш судовой повар готовил супы, разные каши, гарниры, мясные блюда, утром пёк свежий хлеб, вечером нередко были какие-то вкусности типа блинов или пирожков. На обед – всегда 3-4 блюда, хоть объешься. Кажется, я там даже немного поправился, что в моём случае можно считать достижением.

А на 23 Февраля и окончание промысла нам были приготовлены вкусные торты с ягодами. В общем, недостатка в еде и её разнообразии не было, за исключением разве что фруктов. В первую неделю были яблоки и мандарины, но мандарины долго не лежат, поэтому их надо было быстро съесть. Поэтому, до конца экспедиции были лишь яблоки и сухофрукты. Лично я истосковался по бананам, прям мечтал о них, и именно они первыми попали в мою продуктовую корзину, когда после возвращения пошёл по магазинам.

— Чем команда и «гости» занимались на досуге?

— О, заняться было чем, на самом-то деле. Во-первых, даже во время переходов (то есть, перемещения из точки А в точку В) и уборку надо сделать, и кораблик где-то починить, подлатать. Во-вторых, наше судно было неплохо оснащено всякой техникой: две плазмы, на одном из которых было спутниковое телевидение, на другом – Playstation. Кто-то из ребят подключал к нему ноутбук, и можно было играть на большом телевизоре, а не на маленьком экране ноута.

Один из матросов был вообще затейником, он постоянно предлагал поиграть в различные настолки, часть из которых… Придумал он сам! И это уже были готовые коммерческие изделия, а не какой-то «хэндмейд». Плюс просмотр кино и сериалов (которые постоянно находились в ротации между членами экипажа) и чтение книг.
Поэтому, было не столько скучновато, сколько однообразно, но это всяко лучше,
чем ничего.

Если говорить про Интернет, то это редкое явление в российском мореходстве. Как мне сказали, лишь треть кораблей нашего рыболовецкого флота имеет спутниковый интернет, да и тот по скорости сопоставим с dial-up, и годен лишь для общения по Whats App. Но иногда долетала связь от берегов, и можно было что-то отправить близким через мессенджер. А в целом же, мне, как имеющему интернет-зависимость, без регулярного выхода в Сеть было тяжко, я узнал, что такое «информационный голод».

В целом, обстановка на корабле всегда рабочая, но спокойная, даже дружелюбная. Все моряки с многолетним опытом хождения: кто-то 5 лет ходит, а кто-то и все 30.

Все понимают ответственность и за то, что делают, и друг перед другом, за общее состояние атмосферы. Я искренне восхищаюсь ими, они в моих глазах – герои. 6-8 месяцев в году проводить в море, вдали от своей семьи, работать в безумно сложных условиях северных морей, по 16 часов стоять на открытой палубе на вылове под всеми ветрами в любую температуру и погоду, периодически бывать целиком накрытым волнами, и при всем при этом сохранять веселое настроение!

Я хотел в своих снимках передать, как же тяжело им всё это делать. Но, представьте, в объектив попадает моряк, которого только что с головы до ног облила холодная волна (температура моря от 2 до 4 градусов тепла) с кусочками льдинок, в этот момент я рассчитываю снять недовольство на его лице, а он вместо этого улыбается во весь рот и кричит «Норма-а-ально!»

Не представляю, какой характер и силу духа надо иметь, чтобы так непринуждённо переносить все эти физические и эмоциональные тяготы. Это какой-то особый склад мышления, особый склад психологии, и так могут отнюдь не многие.

Мне 40 дней в таких условиях показались долгими и тяжёлыми. Приходилось много сил тратить на поддержание стабильного внутреннего состояния, а им-то каково? Не представляю. Я так и не смог выяснить, как они выдерживают всё это, знаю лишь одно – я бы так не смог. Да и не хотел бы.

В нашем телеграм-канале идёт опрос — подписчики отвечают, насколько они готовы рвануть в такое приключение. ПОСМОТРЕТЬ И ОТВЕТИТЬ