3 ноября, 2020
Жизнь детей-сирот в воронежских интернатах – о хорошем и плохом
Одна из руководителей общественной организации «Общие дети» честно рассказала обо всех нюансах и проблемах современных «детских домов».
Вы знали ласки матерей родных,
А я не знал и лишь во сне,
В моих мечтаньях детских золотых
Мать иногда являлась мне.
О, мама, если бы найти тебя
(гр. «Несчастный случай», из фильма
«Генералы песчаных карьеров»
Несколько лет назад, когда мы после совместной акции с одним из руководителей организации «Общие дети» Ксенией Пеньковой разговаривали про положение дел в школах-интернатах региона, я узнал, что их количество сократилось. Тогда я связал это с тем, что государство стало доплачивать приёмным родителям за опекунство, и был уверен, что детей в казённых домах стало меньше.
Оказалось, это не так. Об этом и многих нюансах жизни не самых счастливых в мире созданий – в этом материале, который пришлось делать из двух частей. Уж очень эта важная и глубокая тема. Тема, которая многих из нас совершенно не интересует. Ну, или, возможно, не интересовала до того времени, пока не вышел этот текст…
— Сколько сейчас интернатов в Воронежской области?
— Сейчас в Воронежской области осталось всего 27 интернатов и детских приютов. Раньше их было 33, но после слияния некоторых из них из-за сокращения числа детей, количество таких заведений сократилось.
— Можешь назвать примерное количество ребят, которые там содержатся?
— Около 3 тысяч. В каждом из них примерно по 100, иногда чуть больше воспитанников.
— На вскидку сможешь сказать, какой, опять же, примерно, процент тех, у кого нет родителей, к кому родители время от времени приходят или сами дети иногда отправляются к ним на побывку? Какие ещё есть категории…
— Родители есть примерно у 30% воспитанников, но лишь процентов 20 детей иногда видят своих пап и мам. Кто-то время от времени уезжает к ближайшим родным на побывку, но, как правило, на летние каникулы. Сейчас ещё на карантин домой отправляли. При этом есть такие семьи, после посещения которых дети возвращаются в ужасном состоянии – и физическом, и моральном.
Помимо этого, есть те, у которых при живых родителях нет возможности уезжать домой, так как состояние здоровья этих мальчиков и девочек не позволяет надолго отлучаться от медицинских работников, специального оборудования, особенного ухода.
— Большинство ли детей мечтает найти свою новую семью?
— Наверное, процентов 95 детей мечтают обрести семью. Может быть, те, кто в принципе не знает, что это такое… Хотя, некоторые дети в Бутурлиновке не знают, что такое мама, никогда не видели такого человека, но тоже подсознательно о ней мечтают. Нет, нет, я такого ребёнка не видела, который бы сказал, что хочет до выпуска жить в детском доме, а не уйти в семью.
— Кстати, а много тех, кто имеет родителей, понимают, в чём их проблема, но всё равно хотел бы жить с ними, а не в интернате?
— Практически все дети, которых родители отправили из отчего дома, оправдывают решения взрослых, объясняют, что «мама по-другому не могла, у неё не было выхода». Даже в тех ситуациях, когда в семье остались их брат или сестра. Ну а родители, в свою очередь, объясняют детям, что попадание в интернат – это счастливый случай, что в казённом доме и обучение, и уход гораздо лучше, чем может дать родная семья. Поэтому тех, кто ругает пап и мам за такой поступок я не встречала.
— Часто ли из интернатов дети сбегают? И насколько часто их находят и возвращают?
— Побеги случаются, но редко. За 10 лет моей работы с интернатами было четыре таких человека. Все случаи закончились плохо: один мальчик в Боброве замёрз насмерть, а в трёх других случаях случались неприятные инциденты.
Иногда, возможно, случаи побега замалчиваются, так как по шапке за такое получат все.
Зачем бегут? Кто за любовью, кто за приключениями. Один мальчик сбежал от бабушки, которая везла его в интернат, чтобы найти маму. Но в основном всех держит инстинкт самосохранения. Если им плохо, они предпочтут бунт внутри корабля.
— Помнится, в начале 2000-х юные жители интернатов радовались буквально всему, что мы привозили: от туалетной бумаги и зубной пасты до мячей и кроссовок. Какие сейчас бывают проблемы именно с материальным обеспечением?
— Частенько люди спрашивают, есть ли детский дом, в котором всего не хватает, чтобы ситуация была плачевной, а тут мы всех спасём. Такого нет уже давно. Но если с необходимыми средствами гигиены, к примеру, больших проблем нет, то с такими «расходными материалами», как мячи, другой спортинвентарь, настольные игры, спортивная обувь, напряги всегда. Объясняется это просто: наши дети могут просто на несколько часов залипнуть в компьютер, приставку, пообщаться с родными, а интернатовцы вынуждены всё время развлекать себя сами. Поэтому у них постоянно идут активные развлечения, и всё, что с ними связано, разбивается очень быстро.
Хотя и гель для душа, к примеру, привезут, казалось бы, в необходимом количестве, а они его израсходуют нерационально. Так как нет понимания, что это стоит денег, просто так, ниоткуда он потом не возьмётся. Мы своим детям это рано или поздно поясним, а там другие условия. Тоже самое с бумагой, клеем, им этого требуется больше, чем детям из семей.
Ну, и всегда требуется так называемое дополнительное питание. По меню, можно сказать, всего хватает, но им, как и всем нам, хочется вкусняшек. Конфетку, вафельку, печенье, козинак какой-нибудь или палочки кукурузные. Они – дети, и всем детям этого не хватает, даже с родителями. А в интернатовских нормах такое не прописано.
— Если какая-то компания захочет отправиться в интернат, что им лучше купить в качестве презентов для ребят или самого интерната?
— Первое, что я порекомендовала бы, это приезжать большой компанией, чтобы можно было уделить время наибольшему количеству детей. Привозить нужно всё, чем можно занять ребят на досуге: от цветной бумаги и фломастеров, до мячей и настольных игр. Сладостей – чтобы хватило всем, но по-минимуму.
Если есть возможность, лучше организовать для детей какую-то активность.
Ну и по предварительной договорённости можно что-то в интернате отремонтировать или соорудить.
— Насколько я помню, вы плотно занимались социализацией и обучением мальчиков и девочек жизненным навыкам, осталась ли эта программа?
— Да, эта программа осталась, но по ряду причин её пришлось трансформировать. Сейчас мы проводим и практические занятия, и просто рассказываем о профессиях. С первой частью проблем не возникло, так как воспитанники детских домов – за любые активности, со вторым возникла заминка по этой же причине – им не нравится сидеть и слушать. Но в итоге мы смогли увлечь ребят.
В рамках программы предусмотрен «социальный экзамен», и мне кажется, наш первый выпуск продемонстрировал, что мы всё это затеяли не зря. У ребят появились дополнительные знания и навыки для выхода в большую жизнь, начиная от правильного ухода за собой, заканчивая бытовыми наработками.
Сейчас из-за пандемии и отсутствия специалистов программу реализовывать намного сложнее.
— Правильно ли я понимаю, что все желающие могут организовать поездку и устроить детям не только раздачу подарков и проведение развлекательных мероприятий, но и провести время с пользой для будущего – обучить молодёжь чему-то важному для самостоятельной жизни?
— Да, это так, но любую программу нужно сначала согласовать напрямую с интернатом или с такой организацией, как наша, кто знает особенности, какие-то внутренние правила, потребности детей.
Чтобы не получилось так, что приехали активисты, а их программу воспитанники не вытягивают по своему уровню. В этом ничего страшного, такое и в обычной школе может быть. Но в таком случае ребята могут расстроиться из-за того, что кто-то приехал, а ничего не получается.
— В области стало гораздо меньше интернатов, а ведь в некоторых из них были очень сильные педагоги, отличные тренеры, не было ли это для них большой проблемой? Ведь я помню, как руководство одного из интернатов даже было недовольно тем, что дети уходят в новые семьи…
— Тут важно то, что количество интернатов сократилось, а глобально количество воспитанников – нет. Поэтому все, кто хотел остаться на такой работе, остались. Случались и переезды специалистов в другой район. А были и такие случаи, когда персонал закрытого учреждения вздыхал с облегчением.
— Кстати, одним из аргументов «против» усыновления после повышения доплат от администрации интернатов было то, что кто-то будет брать приёмных детей именно ради доплат, не обеспечив ребят должным уходом и вниманием. Что скажешь по этому поводу спустя годы после начала программы?
— Сказать о том, что все семьи забирают интернатовцев исключительно из-за любви к детям, нельзя. Очень много случаев, когда приёмные родители совершенно никак не участвуют в жизни ребёнка, а полученные за него деньги спускают исключительно на свои нужды.
Есть и вопиющие случаи. Некоторые, дожив с подростком до 18 лет, просто показывают ему на дверь, так как с этого возраста доплаты за опекунство прекращаются. Были даже такие ситуации, когда выгоняли больных подопечных. Такая проблема есть. Мы обращались по этому поводу в прокуратуру, но там сказали, что сделать ничего не могут, всё в рамках закона.
По теме:
Жизнь без удивительных приключений бездомных в приютах Воронежа
Ирина Хребтова рассказала о движения «Матрёнки», которое начиналось с восстановления всем миром храма в одноимённом селе, а продолжилось помощью тем, кто в ней нуждается.