Страх и ненависть в Луганске

Эти строки специально для журнала «Глаза» молодая женщина из Луганска писала под гром обстрела пригорода. Она даже определила по звуку, куда падают снаряды. Женщина устала от всего этого. Но пока не видит просвета. Женщина не знает, как объяснить ребенку, почему она не может купить ему мороженое. Мы с вами должны хорошенько запомнить каждую строчку из этого материала. Мы — те, кто всерьез переживает по поводу того, что на вчерашней распродаже понравившееся платье ушло прямо из под носа, а «Спартак» опять проиграл какому-то «колхозу».

Расскажите в двух словах, какая у вас была жизнь до майдана?

До майдана мы жили, так сказать, стабильно хорошо. Звезд с неба не хватали, но на жизнь хватало. Даже наметился прогресс в улучшении после кризиса 2008 года. И мне и мужу зарплату платили вовремя, бывали даже премии. Денег хватало на жизнь, на воспитание ребенка, на развлечения, летом выбирались на море. Потихоньку строили дом (причем не на задворках города, а в самом центре).

Вы чувствовали разделение Украины на разные части до майдана?

Чувствовала. В студенческие годы (1998-2003) довелось поездить по Украине. Попала в город Львов во время приезда туда Папы Римского в 2003 году. Уже тогда меня очень удивило предвзятое отношение местных к русскому языку. Даже был случай в магазине, когда я несколько раз попросила по-русски продать мне мороженое, а продавщица меня просто игнорировала. Как только я попросила по-украински, у девушки сразу появилась улыбка на лице: «прошу пани». Потом впоследствии, уже работая в НИИ и читая экономические отчеты, меня удивляло, почему объемы финансирования западных областей превышают объем финансирования восточных (хотя людей здесь живет больше). Менталитет у нас разный. Они на западе гордились, что когда-то принадлежали Польше, Европе, а у нас душа русская, им непонятная.

Когда начинался майдан, понимали, что его эхо докатится и до ваших домов?

По этому поводу в декабре-феврале на работе мы с сотрудниками вели ежедневные дискуссии. «Рисовали» картины будущего от «радужно-розовых» до «мрачных».

Был у нас сотрудник, историк по образованию, и он говорил: «Вы еще вспомните мои слова, как история показывает, будет у нас как минимум быстрый захват власти в Луганске и присоединение к России, а как максимум полномасштабная война на всей территории страны». Так вот оно и вышло.

Это еще до событий в Крыму, честно говоря, мы думали ,что Донбасс отойдет к России первым. Мы надеялись и верили, что Янукович одумается и разгонит майдан. Почему во всех странах, включая те же США, протесты можно разгонять водометами, дубинками и слезоточивым газом, а в Украине нельзя…

После того, как Россия вернула себе Крым, что изменилось в понимании ситуации?

Сначала был шок: как России удалось такое провернуть?! Затем была радость за крымчан. Затем надежда на то, что нас тоже заберут к себе. А после, уже летом и осенью, пришло разочарование, обида и горечь: России мы оказались не нужны. А потом были смерти, голод, теперь еще и холод, отчаяние.

Когда в Луганске прошли первые столкновения, был раскол в обществе на тех, кто ЗА и тех, кто ПРОТИВ?

Был. 23 года насильственной украинизации дали свои плоды. Молодежь была за Украину, а люди старшего возраста процентов на 70% за Россию. Это видно даже по беженцам: кто был за Украину – уехал на запад, а кто за Россию – на восток.

Вы увидели, что Славянск открыто и решительно встал на путь самоопределения, что испытали?

Гордость за ополчение и местных жителей.

Понимали, что теперь уже точно когда-то война придет и к вам?

Уже даже не понимали, а ждали и готовились, скупали продукты и консервы про запас, паковали «экстренный набор» вещей на случай бомбежки. Собирали скарб на случай внезапного отъезда, запасались лекарствами для оказания первой помощи. Особенно после 2 июня, когда на моих глазах самолет в небе выпустил снаряд и тепловые ловушки. Я как раз с ребенком огород полола, мы думали уже по СБУ стреляет. Хотя, наверное, по СБУ и стрелял, да только промахнулся и попал по облсовету.

Из ваших знакомых кто-то отправился в горячие точки региона, чтобы поддержать ту или иную сторону?

Да, есть знакомые и среди рядовых, и техников, и компьютерных войск ополчения. Один погиб еще в начале лета. Есть родственник и в рядах нацгвардии Украины. Находится его батальон в тылу. Он сказал: «Не хочу в тюрьме сидеть 8 лет». Слава Богу, еще жив. Говорит, что как может так и уклоняется от боев. Хотя, из-за войны мы практически не общаемся. Война разделила всех на своих и врагов. Даже есть случаи, когда семьи жили годами вместе, а теперь, на тебе, поссорились и разбежались.

Кстати, насколько в Луганске можно проследить единодушие или, наоборот, раскол во взглядах на ситуацию с ДНР и ЛНР?

Люди единодушны, пока сыты. Как только у большинства закончатся деньги, начнется раскол. В Донецке недавно мамочки голодных детей устроили митинг, боюсь в и в Луганске будут подобные. Как говорил мой коллега: «ждите голодных бунтов».

Фото сделано в Луганске, в апреле 2014 года

Ощущение, что брат идет на брата было, или всё как-то иначе смотрится изнутри?

Изнутри все смотрится так, как будто простые люди никому не нужны. По телевизору слышим пафосные слова: потерпите, всем тяжело, делаем, что можем. Да, в плане восстановления инфраструктуры делается все, что возможно, ведь на это помощь приходит, а для людей? Говорят: помощь только для социально незащищенных, в первую очередь, для детей. Но ведь сейчас война, безработные – тоже незащищенные, и у многих из них есть дети, как же они? Пусть умирают?
Изнутри эта война смотрится как борьба двух держав руками третьей и на территории третьей. А то, что эта третья погибает… да ничего страшного, в мире около 7 миллиардов людей.

Недавно в Донецке от бомбежек погибли два ребенка, какую реакцию это вызвало в обществе?

В ЛНР никакой. Ну, люди на рынке пообсуждали, как каратели бесчинствуют. Но среди всех других рассказов, этот факт теряется. У нас в ЛНР своих страшилок хватает. Например, одна знакомая до войны занималась торговлей, понятное дело, и сейчас пытается. Ехали они в конце октября с Харькова в Луганск на коммерческом автобусе (который челноков возит), и на одном украинском блокпосту заходит правосек. Указывает пальцем на 8 человек и говорит: « С вещами на выход!» (причем на русском языке). Люди возмущаются, а он свое: «На выход!». А потом говорит: «Ваши пи…сы заминировали обочины, вот вы разминировать и будете. Мы будем мячики для гольфа кидать, а вы их приносить». В общем, скинулся автобус деньгами и побыстрее убрались восвояси.

А вот еще один рассказ, более трагичный. Такой же автобус, только по дороге на Харьков. Заходит в автобус нацик, выбирает самую молодую женщину и опять: «С вещами на выход». На этот раз не отбили, вышла женщина, и больше ее никто не видел.

Когда начались первые отъезды луганчан из города?

Первые отъезды начались еще в мае, когда нацгвардия вошла в Счастье и начала обстреливать Металлист. Более массово люди бежали накануне июньского перемирия и в июле.

Было желание отправиться вслед за ними? Ведь некоторые уезжали, бросая всё, и не имея в России ничего…

Уезжать я не хотела, тянула до последнего. Уже уехали все знакомые, детские садики закрыли, магазины начали работать с перебоями. А еще сирены воздушной тревоги и днем и ночью. У меня маленький ребенок, поэтому страшно не за себя, а за него. Дети города уже в июне знали, что идет война, что украинская армия убивает таких же, как они, ребятишек. Дети знали, что как только звучит сигнал тревоги, надо прятаться в погреб, если свистит – падать на землю и закрывать руками голову.

В один прекрасный момент (21 июня) я, ребенок и моя мама поехали в Россию. Накануне нацгвардия обстреляла пункт пропуска «Изварино». Утром 21 июня на пункте с нашей стороны никого не было, только сгоревшие машины и пустой КПП. Российские пограничники увидев нас, стали кричать, чтоб мы быстрей переходили, а то в течение 15 минут должен начаться бой. Было страшно. Пограничники нас встретили на разделительной и провели до пункта проверки паспортов.
Мой муж и мой отец все лето были в городе. Без воды, без света. Свет в нашем доме дали 10 октября, а воду 2 октября. Я вернулась в город 21 сентября. Два месяца мы были в России, а потом были вынуждены вернуться в Украину. Еще 3 недели мы жили на севере Луганской области.

Оттуда случай мне запомнился. Чтобы получить помощь, надо было зарегистрироваться в Пункте временного пребывания беженцев. И вот сидим, ждем, когда нас зарегистрируют. Вбегает женщина лет 50-55 растрепанная, злая, но одета багато. И говорит она главному по палатке регистрации: «Отправьте меня хоть куда-нибудь. Не хочу я жить с этими тварями из ЛНР, я за Украину! Мою квартиру разрушили. Мне все равно, где начинать все с начала». Не знаю, куда она в итоге поехала…

Откуда вы получаете информацию о положении дел на передовой, в Раде, в других местах, которые могут решить вашу судьбу?

Поначалу, когда вернулась в город, информацию «черпали» с местной газеты «21 век» и радио. Когда дали свет, появился интернет. Ну и, конечно, знакомые, кто служат, вкратце без подробностей рассказывали об обстановке.

 Несмотря на то, что в Луганске каждый день слышен грохот канонады, кто-то находит время развлекаться и даже считает уместным устраивать шумные вечеринки. И если посещение концерта симфонического оркестра или оперы еще можно понять (к слову, в блокадном Ленинграде давали и «Евгения Онегина» и «Кармен», а Шостакович написал свою знаменитую «Седьмую симфонию»), то каким образом тусовщикам удается совмещать свист летящих мин и гламурную жизнь, не совсем ясно. 

Кстати, судя по афише, концерты российских рок-групп «Тараканы!», «Слот» и «Louna», которые были запланированы на период с сентября по декабрь, отменены. 

Вы понимаете, что обе стороны могут запускать механизм информационных технологий, и каждая сторона тянет одеяло на себя?

Понимаю, и собственно говоря, вижу. У Украинских СМИ во всем виноват Путин. Они показывают, как ополченцы бомбят самих себя. В каждом танке им мерещится российский танк. А россияне тоже не все показывают и освещают. Например, как ополченцы трансформатор разбомбили где-то в Станице. Я телевизор не смотрю, стараюсь верить тому, что вижу я, что видели родные, друзья и знакомые. Например, сейчас идут бои на «бахмутке». Ополченцы пишут о своих успехах, а нацики – о своих; а в итоге получается, все они на одном месте топчутся – это со слов знакомых, которые сейчас находятся в Кировске, Первомайске и Новотошковке.

Расскажите о своём каждодневном быте? Что делаете для собственной безопасности, безопасности своих родных?

Как приехали в город, когда не было ни света, ни воды, каждое утро и каждый вечер начинались с похода всей семьей за водой на Центральный рынок (примерно 20 минут пешком). Вставали с рассветом, ложились с закатом. В октябре у нас еще сохранялось перемирие. Спали спокойно. А вот с конца октября каждую ночь артилерия бьет по городу. Как передали на российском канале, нацгвардия обстреливает пригороды Луганска: Станицу Луганскую и Счастье. Но из-за войны наши пригороды теперь, вроде как, и не совсем пригороды. Для людей поменялась значимость расстояния: «Станица? Да это еще далеко. Это не по нам». Теперь мы ложимся спать с одной мыслью: «Надеюсь, проснусь живым». При каждом громком взрыве возникает мысль: «Надеюсь не по городу… надеюсь не по садику (уж больно нацики любят школы и сады разрушать)».

Пытаюсь найти работу, уже хоть какую-нибудь. Поэтому отвожу ребенка в сад и отправляюсь на поиски работы. В центре занятости очереди. Длинные. Недавно по телевизору в бегущей строке объявление: «Министерству (не буду указывать какому) требуется секретарь-референт». Прихожу по указанному адресу, а мне говорят: «Мы не в курсе, ничего тут такого нет. Идите в районные отделения». Вот и кому верить: телевизору или министерству?

Для собственной безопасности не делаю ничего. В случае обстрела, ребенка в руки и в бомбоубежище. Мы — русские, мы — сильные, мы выживем.

Я пишу Вам, а за окном бабахает и бабахает. Судя по звуку, снаряды летят в Станицу.

От чего пришлось отказаться сложнее всего?

Ребенку – от мультиков, когда не было света. И от мороженого. До недавнего времени мороженое в город не привозили. Мы — взрослые, нам всё легче переносить, понимаем, в какой ситуации оказались. А вот как объяснить ребенку, что мама не может купить ни конфетку, ни печенье, что у мамы нет работы, нет денег? Вот это самое сложное — смотреть в обиженные глаза ребенка.

Как дети воспринимают происходящее, что говорят, как изменили свое поведение?

Дети знают, что идет война. Когда мой ребенок что-то хочет, говорит: «когда война закончится, ты мне купишь …». Знать бы, когда она закончится. Дети знают, что когда что-то бабахнуло – это нас бомбит Украина. Дети постарше стали более серьезными, послушными. Некоторые подростки воюют вместе с отцами в ополчении. По слухам (не могу подтвердить) в Лисичанске был целый детский батальон, в нем воевали подростки 16-18 лет. При взятии Лисичанска большая половина погибла.

Вы отправляете ребенка в садик, а не боитесь, что туда «может прилететь»?

Прилететь может куда угодно… В нашем детском саду есть большой подвал, в мирное время там хранят овощи, а когда начали бомбить город, его часть оборудовали под бомбоубежище. Даже проводили учения. Сейчас подвал так и стоит оборудованный — на всякий случай. Но в июле, когда уж совсем худо стало, родители просто боялись выходить из домов и детей в садик не водили. В последний день посещения нами садика рано утром начался сильный обстрел, грохотали даже рядом с садиком, прямо над центром города очень низко летал штурмовик. В тот день, как назло, мне нужно было срочно на работу — перед отпуском завершить свои дела, так детки ( из всего садика 8 групп по примерно 30 человек пришло человек 12-15) все утро сидели в узком коридорчике на первом этаже, так как было более безопасно из-за отсутствия окон.

И всё же однажды в наш садик, как вы говорите, «прилетело». В крышу угодила мина, когда дети были дома —  это была ночь или вечер. Понятное дело, стекла повылетали, в кровле дыра, но самое главное то, что охранник умудрился в одиночку потушить начинавшийся пожар. Сейчас садик уже отремонтировали полностью.

В связи с тяжелой ситуацией люди озлоблись или, наоборот, помогают друг другу?

Тут история вспоминается. В «одноклассниках» еще в начале августа, когда город активно бомбили нацики и диверсанты, одна жительница города попросила, чтоб муж по возможности узнал, как дела у ее родственницы-пенсионерки. И вот как затихло, он поехал на велосипеде в соседний квартал. Узнал, проведал. Рассказывает: «Уже собираюсь ехать обратно, как выскакивает из соседнего подъезда парень и кричит: «Погоди, я тебе пельменей дам». И вручил мужику коробок пельменей килограмм на пять. А в городе-то света нет, хранить пельмени негде.

В общем, в тот день вся улица наелась пельменей. Раздали всем поровну и людям, и животным. На нашей улице все лето без воды и света жили 5 пенсионеров, одна семья с двумя детьми, и два мужчины предпенсионного возраста. Муж говорит, дружно жили, друг другу помогали кто чем мог, делились.

А видел у вас кто-нибудь бойцов нацгвардии вживую?

Соседки рассказывали, как корректировщиков огня гоняли. Вышли они за двор пообщаться, тут мужик идет в камуфляже, и все по над забором, оглядываясь. Ну они ж к нему: кто ты, что тут делаешь? Мужик и убежал. А через полчаса мины туда полетели.

Еще история про нациков. Приехали мы в августе в город С. Луганской области. В городе вроде и войны не было, только все дороги в городе танками побиты. Жили тихо себе, так нет 1 сентября пригнали всем известный батальон «Айдар». И началось: автоматные очереди по ночам, гонки на танках по городу, поездки в магазин за водкой на танке, мародерство.

Как сейчас идет в городе торговля? Откуда у людей деньги? Нехватка каких товаров ощущается тяжелее всего?

В конце сентября и вот с конца ноября торговля отвратительная. Люди покупают продукты и то в минимальном, необходимом количестве. А вот в октябре, когда дали деньги пенсионерам, учителям и мед.работникам, и вернулись жители из «изгнания» (ведь некоторые в «изгнании» деньги зарабатывали), торговля была. Сейчас деньги закончились, люди тратят последние накопленные запасы. Нехватки товаров особо не ощущается. Все, что нужно, купить можно, были бы деньги. Остро ощущается нехватка денег и отсутствие возможности их заработать.

Сколько вы готовы терпеть войну, не уезжая из Донецка?

Уеду, когда снаряды над головой свистеть будут. Ехать-то некуда и денег нет, а без денег мы нигде не нужны. Были мы в России. По телевизору красиво говорят, что дают статус беженца, жилье, работу. А на самом деле дают, но тем, кто приехал в лагерь для беженцев. А если ты приехал к родственникам, то будешь получать временное убежище… через три месяца. Вот тогда и работа и может быть жилье (если в Сибирь ехать согласен).

Были в Украине минусы, но были и плюсы, причем значительные. Взять хотя бы ситуацию с детскими садиками. В России (Краснодарский край) очереди на 5 лет вперед или по большому блату. А у нас – электронная очередь. Ребенок родился, его внесли в очередь, и все, мама спокойна, она точно знает, что за ее ребенком место уже закреплено. По статистике, в Луганске до войны детский сад посещали 96% дошкольников. А в России?

Ваши родные воюют против украинской армии?

Близкие, родные – нет. Родственник мужа воевал в ДНР, погиб. А некоторые друзья и знакомые пошли в ополчение. Мой родственник, как я писала выше, воюет в рядах нацгвардии.

Известны ли вам случаи, когда близкие некогда люди сидели в окопах друг напротив друга?

Чтоб именно родные воевали друг против друга не слышала, а вот друзья, знакомые – сплошь и рядом.

Как вы считаете, возможно ли, чтобы через какое-то время восточная и западная часть Украины стали жить в мире и согласии?

Нет, я считаю, это уже не возможно. Слишком много крови пролито с одной и другой стороны.

А если это будут разные страны?

Будут. У нас будет или Новороссия сама по себе, или Новороссия в составе России – именно за это сейчас воюют ополченцы.

У вас есть ощущение, что этот кошмар никогда не закончится?

Все войны рано или поздно заканчиваются. Все очень верят и надеются, что скоро. Хотя я думаю, что война затянется на пару лет.

Вы общаетесь с коллегами, родственниками, друзьями, чего они хотят сейчас больше всего, какого итога войне?

Некоторые хотят, чтоб перестали бомбить: пусть хоть останемся Украиной, главное, чтоб не бомбили. Но все-таки большинство за независимость Новороссии.

 Автор — Олег Воротынцев.
Фото — из сообществ города Луганска.